Являются ли "мыльные пузыри" на рынке активов единственным способом для центральных банков стимулировать спрос?
Таким вопросом начинают задаваться ведущие экономисты. И как экономисты, так и главы центральных банков определенно склоняются в пользу того, чтобы позволять ценам на рынках активов расти, если это единственный способ оставить экономику на пути к росту.
Это, несомненно, окажется ошибкой. Хотя, учитывая ограничители, в условиях которых работают центральные банки, это та ошибка, о которой они могут подумать, что у них нет иного выбора, кроме как сделать ее.
Этот спор, который ведется уже несколько лет, в последнее время достиг кульминации благодаря бывшему министру финансов США Ларри Саммерсу после его выступления на конференции МВФ ранее в ноябре.
Он сделал два важных наблюдения.
Во-первых, несмотря на широко распространенную точку зрения о том, что центральные банки держали процентные ставки слишком низкими и способствовали образованию "мыльных пузырей" на рынке активов, признаков перегрева экономики в таких странах, как США, в годы до финансового кризиса не было. Безработица не находилась на предельных минимумах, а инфляция "вела себя хорошо".
Во-вторых, недозагрузка производственных мощностей, вызванная финансовым кризисом, и последующий резкий спад в мировой экономике не были излечены в результате значительного оживления экономического роста, как того можно было ожидать.
Почему?
Возможно, потому, что экономики, в том числе США, скатились в "долговременную стагнацию", как выразился Саммерс. Другими словами, эти экономики превратились в японскую экономику. Из-за слишком высокого уровня сбережений в мире и технологических изменений, их "естественная" краткосрочная процентная ставка - ставка, соответствующая полной занятости, - долгое время составляет -2%-3%. Но, поскольку существует ограничение на ставки ниже нуля, политика была слишком жесткой, а не слишком мягкой.
После кризиса центральным банкам ничего не оставалось, как пойти на нестандартную политику, чтобы обойти это ограничение на ставки ниже нуля. В частности, речь идет о покупках облигаций и других активов, известных как количественное смягчение, которые стимулируют спрос, создавая позитивный эффект богатства путем повышения цен на активы.
Главы центральных банков считают, что если только им удастся повысить спрос до определенного уровня, он станет самоподдерживающимся. Производство растет, капиталовложения увеличиваются, предложение растет, производительность труда повышается, и, в конечном итоге, растет и занятость. И все это происходит до тех пор, пока неиспользуемые производственные мощности не будут абсорбированы. В то же самое время инвестиции повышают потенциальные темпы экономического роста, то есть, другими словами, направляют вверх недавнюю разочаровывающую траекторию.
Если первичный механизм генерирования экономического роста достигается за счет эффекта богатства, то центральные банки будут волей-неволей стремиться раздувать "мыльные пузыри" на рынке активов.
Это связано с тем, что богатство распределено неравномерно. Потому что небольшое меньшинство владеет значительным большинством активов и потому, что есть пределы возможного потребления /многое из того, что покупают богатые люди, - это на самом деле инвестиция, а не потребление/, чтобы эффект богатства перешел в общее повышение спроса, которое необходимо для создания очень-очень значительного роста цен на активы.
И вот здесь начинаются проблемы.
Большинство обычных людей либо берут кредиты, либо задействуют свои ликвидные сбережения, либо продают некоторые из своих активов, чтобы достичь нового, более высокого уровня потребления. Продажа активов сосредотачивает их в руках богатых людей. Ликвидных сбережений уже стало меньше. И как мы видели в течение последнего цикла, кредиты на цели потребления под залог "раздутых" активов - это опасно, хотя центральные банки делают все, что могут, чтобы поощрить рост кредитования.
На каком-то этапе или зарплаты и доходы должны вырасти до таких уровней, на которых эти цены на активы будут оправданы, или же цены на активы должны упасть.
В течение последнего цикла цены на активы упали, спровоцировав финансовый кризис. Главы центральных банков сейчас не видят, что на рынке активов образуются "мыльные пузыри", потому что, как они утверждают, текущие цены на активы оправданы ожиданиями будущих уровней экономического роста, и эти уровни роста вполне соответствуют потенциалу экономики.
Если они не правы и переоценивают будущий рост, то результатом станет слишком высокая инфляция в будущем. Но инфляция уменьшит стоимость долгов, подлежащих погашению, и тем самым оправдает текущие цены на активы.
И, возможно, главы центральных банков также думают, что баланс рисков того стоит: слишком высокая инфляция в дальнейшем - это не так плохо, как слишком маленький экономический рост сейчас. В отсутствие достаточно агрессивной налогово-бюджетной политики, которая компенсировала бы дефицит спроса, главы центральных банков могут вполне решить, что они вынуждены принять эти риски.
Но все это зависит от их способности поддерживать очень высокие цены на активы в отсутствие устойчивых и высоких темпов роста экономики. Здесь показателен пример Японии. В течение 20 лет цены на акции и недвижимость в Японии были в нисходящем тренде, несмотря на огромные объемы налогово-бюджетного и денежно-кредитного стимулирования. Конечно, были на этом пути и частые и относительно продолжительные периоды роста. Но общий тренд оставался нисходящим.
До кризиса главы центральных банков были полны высокомерия, что создали экономический период стабильной низкой инфляции и твердого экономического роста. Но они заблуждались. Не будет ли ошибкой с их стороны, что они смогут добиться реального экономического эффекта путем создания иллюзорных цен на активы?
