В рамках процесса институционального заимствования и творческой адаптации успешные экономические институты и передовые технологии распространяются по всему миру и, тем самым, способствуют росту мировой экономики. Сегодня тоже есть большие возможности для «политики арбитража» такого рода, если больше стран сможет уделить больше времени, чтобы извлечь уроки из успехов других стран.
Например, в то время как многие страны сталкиваются с кризисом в сфере занятости, в одной части капиталистического мира все в порядке: в северной Европе, включая Германию, Нидерланды и Скандинавию. Уровень безработицы в Германии летом этого года составил около 5,5%, а уровень безработицы среди молодежи составил около 8% ‑ очень низкий уровень по сравнению со многими другими экономиками с высокими доходами.
Как северные европейцы делают это? Все они применяют активную политику на рынке труда, в том числе гибкий график, систему обучения от школы к работе (особенно в Германии), а также обширную профессиональную подготовку и согласование.
Подобным образом, в эпоху хронического бюджетного кризиса Германия, Швеция и Швейцария поддерживают почти сбалансированные бюджеты. Все три страны опираются на бюджетные правила, которые призывают к циклически скорректированному бюджетному балансу. И все три принимают основные меры предосторожности, чтобы держать свои официальные расходы под контролем: пенсионный возраст не менее 65 лет. Это сохраняет затраты на значительно более низком уровне, чем во Франции и Греции, например, где возраст выхода на пенсию составляет 60 лет или ниже и где, как результат, стремительно растут пенсионные расходы.
В эпоху роста расходов на здравоохранение большинство стран с высоким доходом ‑ Канада, западные экономики Европейского Союза и Япония – смогли сохранить свои общие расходы на здравоохранение ниже 12% ВВП, с отличными результатами работы здравоохранения, в то время как США тратят почти 18% ВВП, но при этом имеют явно посредственные результаты работы здравоохранения. И Америка обладает единственной коммерческой системой здравоохранения из всего перечня. В новом докладе Института медицины США говорится о том, что коммерческая система Америки растрачивает около 750 млрд долларов США или 5% ВВП на расточительство, мошенничество, дублирование и бюрократию.
В век растущих цен на нефть некоторые страны добились реальных результатов в области энергоэффективности. Страны ОЭСР в среднем используют 160 кг нефтяного эквивалента энергии на каждые 1000 долларов США ВВП (измеренного по паритету покупательной способности). Но в энергоэффективной Швейцарии использование энергии составляет всего 100 кг на 1000 долларов США ВВП, а в Дании всего лишь 110 кг, по сравнению с 190 кг в США.
В эпоху изменения климата ряд стран демонстрирует, как перейти к низко-углеродной экономике. В среднем богатые страны выделяют 2,3 кг CO2 на каждую единицу энергии нефтяного эквивалента. Но Франция выделяет только 1,4 кг благодаря своим огромным успехам в использовании безопасной, недорогой ядерной энергии.
Швеция с ее гидроэнергетикой ‑ еще ниже ‑ 0,9 кг. И, в то время как Германия отказывается от собственного производства ядерной энергии по политическим причинам, могу поспорить, что она будет, тем не менее, продолжать импортировать электроэнергию с атомных станций Франции.
В эпоху интенсивной технологической конкуренции страны, которые объединяют финансирование государственных и частных научных исследований и разработок (НИОКР), опережают другие страны. США продолжают выделяться с огромными последними достижениями в исследованиях Марса и геномики, хотя это теперь находится под угрозой вследствие бюджетных сокращений. Между тем, Швеция и Южная Корея в настоящее время имеют экономическое превосходство на основе расходов на НИОКР в объеме около 3,5% ВВП, в то время как расходы на НИОКР Израиля составляют впечатляющие 4,7% ВВП.
В эпоху растущего неравенства, по крайней мере, некоторые страны сузили свои разрывы в уровне доходов и благосостояния. Бразилия является последним законодателем, значительно расширяя общественное образование и систематически атакуя оставшиеся очаги нищеты с помощью целевых программ перемещения. В результате, неравенство доходов в Бразилии снижается.
И в эпоху повсеместного беспокойства Бутан задает глубокие вопросы о смысле и характере самого счастья. В поисках более сбалансированного общества, которое сочетает в себе экономическое процветание, социальную сплоченность и устойчивость окружающей среды, Бутан скорее проповедует валовое национальное счастье, а не валовой национальный продукт. Многие другие страны ‑ в том числе Великобритания ‑ теперь следуют примеру Бутана в опросе своих граждан об удовлетворенности жизнью.
Страны, которые находятся выше всего на лестнице удовлетворенности жизнью – это Дания, Финляндия и Норвегия. Тем не менее, есть надежда и для тех, кто расположен на более низких широтах. Тропическая Коста-Рика также занимает лидирующие позиции в лиге счастья. Мы можем сказать, что все счастливые страны отличает равенство, солидарность, демократическая подотчетность, экологическая устойчивость и сильные государственные институты.
Вот одна модель экономики: немецкая политика на рынке труда, шведские пенсии, французская низкоуглеродистая энергия, канадское здравоохранение, швейцарская эффективность использования энергии, американское научное любопытство, бразильские программы борьбы с нищетой и тропическое счастье Коста-Рики.
Конечно, в реальном мире большинство стран не достигнут такого блаженства в ближайшее время. Но, открыв глаза на политику успехов за рубежом, мы, несомненно, ускорим путь к национальному улучшению в странах во всем мире.
Project Syndicate
