В разгар финансового кризиса в 2008-2009 годах «Большая двадцатка» создала СФС на основе его предшественника ‑ Форума по финансовой стабильности ‑ и поручила ему координировать актуальные международные нормативно-реформистские усилия по обеспечению большей финансовой стабильности и глобальной согласованности норм. В то время как «Большая двадцатка» борется с вызовами глобального экономического спада и кризисом евро, вопрос о мандате СФС сохраняет центральное положение в повестке дня финансовых реформ, а также в рамках задачи по предотвращению национальных и региональных различий в областях, которые играют критически важную роль для стабильности глобальной финансовой системы.
СФС был подвергнут критике за отсутствие возможности принудительного применения его решений. Но в современном мире суверенных государств договоры, создающие новые международные институты с наднациональными полномочиями, не являются реалистичными альтернативами. Более того, достижения СФС значительны. Его повестка дня быстро расширяется, и он становится влиятельным и постоянным компонентом международной экономической и финансовой архитектуры, даже несмотря на то, что в будущем ему предстоит решить сложные вопросы.
Прагматические шаги, направленные на то, чтобы прояснить мандат СФС и повысить эффективность его деятельности, могут и должны быть сделаны. Сегодня СФС не имеет правового статуса (это только продукт политического заявления). Институционально он является только продолжением Банка международных расчетов в Базеле. Он финансируется за счет БМР, который также назначает его небольшой штат сотрудников. Его внутренние процессы управления слаборазвиты, и им не хватает прозрачности.
В качестве единственной организации, которая объединяет центральные банки, надзорные органы, казначейства крупнейших экономик и международные органы, устанавливающие стандарты, СФС имеет уникальные возможности для определения приоритетов по финансовому регулированию, обеспечению нормативной согласованности в финансовом секторе, контролю последовательной реализации и, совместно с Международным валютным фондом, оценке системной уязвимости. Но, во время определения нормативных пробелов и стимулирования более активной работы различных органов, устанавливающих стандарты, он не должен брать на себя ежедневные оперативные функции. Тем не менее, он должен формировать культуру проведения консультаций с отраслью в качестве необходимого компонента легитимности, что предполагает более прозрачные подходы к рассмотрению влияния на рынок предлагаемых стандартов.
Эффективное исполнение такого амбициозного мандата особенно важно с учетом двух новых приоритетных направлений деятельности, которые «Большая двадцатка» отводит СФС: регулятивные инициативы в отношении функционирования рынков, в том числе так называемой «теневой банковской деятельности» (менее регулируемых форм частного финансирования), а также новые механизмы для содействия последовательной реализации стандартов.
Ожидания большей сосредоточенности СФС на теневых банковских операциях вызваны не только ролью небанковских финансовых учреждений в разжигании кризиса 2008-2009 годов, но также и опасениями того, что более жесткие требования к капиталу и ликвидности банков могут сместить риски от регулируемого ядра финансового сектора. Для этого потребуется тщательный баланс между необходимостью снижения рисков в нерегулируемом секторе и преимуществами, которые эффективность и инновации дают финансовой системе.
СФС, наряду с Базельским комитетом по банковскому надзору, спокойно рассматривал новые механизмы мониторинга реализации стандартов, особенно в контексте правил Базель III. Членство в СФС должно подразумевать ответственность за реализацию стандартов. В отсутствие формальных полномочий в сфере правоприменения, прагматическая альтернатива заключается в разработке механизмов мониторинга реализации стандартов на постоянной основе, и она должна включать систематические, беспристрастные экспертные оценки, сделанные независимыми специалистами.
Саммит в Каннах должен четко подтвердить приверженность к последовательной реализации согласованных нормативно-правовых реформ, а также свести к минимуму расхождения в национальном регулировании, которые могут создавать системные риски или значительное конкурентное преимущество. «Большая двадцатка» должна обеспечить политическую поддержку, разработать структуру, которая опирается на мониторинг, проведение консультаций, взаимный контроль, отчетность и публикации. В интересах финансовой индустрии находится поддержка развития этих механизмов в качестве средства для устранения последствий для конкуренции отличающихся национальных регуляторных норм.
Наконец, «Большая двадцатка» должна обеспечить СФС адекватным институциональным потенциалом для решения своих задач, но без создания бюрократии. Первым делом необходимо рекомендовать способного и преданного своему делу нового председателя СФС. Помимо этого, СФС нужно обеспечить правовой потенциал посредством надлежащей инкорпорации – в виде институционально промежуточной точки между его чисто политическим статусом сегодня и крайним статусом организации договора. Это позволило бы СФС привлечь к работе самых лучших специалистов, получить финансирование от правительств и вступить в более формальные отношения с другими международными органами для того, чтобы более эффективно выполнять свои обязанности.
